Никто не знает, что ждёт нас дальше, но пока кажется, что напряжение войны на прошлой неделе достигло своего апогея: драма с освобождением заложников, разворачивающаяся буквально в прямом эфире, сковала Израиль. Радость от освобождения каждого человека перемежается с отчаянием от мыслей об оставшихся в Газе и страха, что ХАМАС сорвёт сделку.
Израиль “своих не бросает” — это такой стереотип, мы, — те, кто приехал сюда недавно, — знали об этом по международным новостям, художественным фильмам и красивым цитатам Голды на фейсбучных картинках.
Удивительно, как это теоретическое знание обретает практический смысл: неизвестное доселе чувство, что на государство, в котором ты живёшь, можно положиться.
У всех русских репатриантов старше 35 лет, приехавших в Израиль в последние годы, есть свой опыт жизни в стране, атакуемой террористами. 1990-е годы в России были богаты на теракты. Были у нас и захваты заложников.
В 1995 году в городе Буденновске отряд Шамиля Басаева захватил больницу. Через год Салман Радуев захватывает больницу и роддом в дагестанском Кизляре.
2002 год — захват московского театра, мюзикл “Норд-Ост”. И последний, самый ужасный, — сентябрь 2004-го, школа в Беслане.
Чему научили нас те теракты на территории России? Что будет страшно. Что к месту теракта будут стянута вся мощь государства, и что власти всегда пойдут на штурм вне зависимости от того, какую угрозу он представляет для заложников. Что спасти людей будут стараться только правозащитники, оппозиционные политики и иногда местные чиновники. Что мы никогда не узнаем правду о том, что именно там произошло. Что для государства главная задача — навести порядок, и заложники — это такой раздражающий фактор, который рано или поздно (скорее, рано) будет неминуемо сочтён незначительным.
В Буденновске при неудачном штурме погибло около 30 человек, в Норд-Осте — 130, в Беслане больше 300.
То, как Израиль вытаскивает своих заложников, русского репатрианта поражает именно этим: зная в теории о том, что бывает не так, как в России, увидеть вживую, как государство рискует своей безопасностью ради жизни простого человека — очень впечатляющий опыт.
Ради своих граждан Израиль останавливает войну и даёт возможность противнику отдышаться, перегруппироваться и подготовиться; ради своих граждан Израиль выпускает из тюрем террористов, которые уже пытались убивать израильтян, и велика вероятность, что попытаются снова. Ради своих граждан Израиль готов на переговоры и принципиальные уступки.
Я думаю об этом неделю и пытаюсь понять, почему одно государство боится показать свою слабость и не дорожит даже детьми, а другое считает своим долгом спасать даже очень старых людей, без оглядки на политический прагматизм и военную необходимость.
Ответ (или один из ответов) нашелся неожиданно: в социологическом опросе независимого российского “Левада-центра”, сделанном через месяц после захвата заложников в московском театре.
“Сейчас, когда мы многое знаем об обстоятельствах этих событий, как вы считаете, следовало ли штурмовать здание “Норд-Оста” или для спасения людей нужно было идти на уступки террористам?”.
78% респондентов ответили утвердительно. Нужно было штурмовать. Применение усыпляющего газа, от которого, как к тому моменту уже было известно, погибли большинство заложников, каждый второй назвал оправданным.
Что государство? Даже в российском обществе не было запроса на спасение жизней.
В Израиле один за всех и все за одного. То, как государство спасает своих людей — именно об этом. Один готов поступиться своей безопасностью ради безопасности другого.
Глядя глазами бывшего жителя России, где каждый сам за себя, ты понимаешь, как много это стоит и значит. Ты понимаешь, что нам, — бывшим жителям России и нынешним жителя Израиля, — надо многому научиться, чтобы стать полноценной и настоящей частью израильского общества и государства.
Я смотрю на фотографию Авигайль Идан и знаю, что мы всему научимся.
